Офшоры не исчезают, но становятся другими, чтобы выжить на фоне внедрения международных стандартов финансовой прозрачности.
Развитие и становление офшоров
Офшорный бизнес в истории человечества, скорее всего, является ровесником самой экономической деятельности и первых налоговых сборов. Историки экономии утверждают, что еще в эпоху античности Родос и Делос конкурировали между собой, используя ставки сборов за портовую торговлю, а купцы, торгующие с Афинами, чтобы избежать уплаты внешнеторгового налога, разгружались на близлежащих островах, а затем переправляли товары в полис контрабандным путем.
В средние века Фландрия, чтобы привлекать иностранных коммерсантов, специально устанавливала минимальные налоги, а предприниматели из североамериканских колоний в XVIII веке, с целью избежания высоких английских сборов, осуществляли торговлю через территорию Латинской Америки.
Как отмечают ученые, одним из важнейших событий в истории офшоров стало решение властей Женевы в XVIII столетии ввести регистрацию банковских операций с одновременным запретом на разглашение данных клиентов.
Зарождение офшоров в современном классическом понимании началось в середине ХХ века.
В 1964 года британская колония на Багамских островах получила внутреннее самоуправление. Уже на следующий год на них была создана двухуровневая банковская система: одни банки оставались национальными, а другие — обслуживали иностранных клиентов. Нерезиденты смогли создавать на Багамских островах по собственные банки максимально упрощенной процедуре и инкорпорировать их в международные холдинги.
В 1973 году Багамские острова получили независимость и продолжили развивать на своей территории офшорный бизнес.
Собственно, бум создания офшоров начался в 1970-е годы. Бизнес в данной сфере стал выходом для новых независимых государств и получивших широкую автономию заморских территорий бывших колониальных империй, которым не хватало экономических ресурсов для полноценного самостоятельного развития. Они устанавливали минимальные налоговые ставки или вообще убирали их для иностранных инвесторов, оставляя лишь плату за пользование офшорными услугами.
В свою очередь представители бизнеса из развитых или богатых природными ресурсами стран регистрировали компании в офшорах, чтобы избежать налогообложения в месте ведения коммерческой деятельности. Предприниматель, зарегистрировав офшорную компанию за рубежом, номинально превращался в своей же стране в «иностранного инвестора», освобождаясь от уплаты большей части налогов. Причем, формально это было полностью легально. В итоге офшорные или близкие им по статусу юрисдикции превращались для ряда государств в крупнейшие источники номинальных инвестиций.
При этом, жесткие правила в сфере конфиденциальности, существовавшие в офшорах вплоть до 2000-х годов, не давали возможности национальным фискальным органам доказать факт уклонения от уплаты налогов. Власти офшоров не отвечали на запросы других государств о том, кто является реальным собственником той или иной компании. Более того, в ряде случаев номинальными владельцами выступали местные агенты, нанятые по специальным договорам, которые в самом реестре не фигурировали.
Также офшорные схемы стали выходом для коррумпированных политиков, стремящихся «спрятать» средства, полученные благодаря злоупотреблениям служебным положением, организованной преступности и даже для террористических групп. Благодаря офшорам, «грязные» деньги превращались в респектабельные инвестиции.
Эксперты условно делили традиционные «налоговые гавани» на три основные категории:
- Неофшорные юрисдикции, предоставляющие фискальные и другие льготы для бизнеса (к ним относили Швейцарию, Великобританию, часть штатов в США, иногда — Кипр);
- Респектабельные офшорные юрисдикции — как правило, это развитые страны и территории с налогом ниже 10%, «компромиссной» финотчетностью и достаточно высоким уровнем конфиденциальности (к ним относили коронные владения Великобритании (Мэн, Джерси, Гернси), Гибралтар, Гонконг, Ирландию);
- Классические офшоры — страны и территории с нулевым налогом на прибыль и высочайшим уровнем конфиденциальности (значительная часть заморских территорий Великобритании, Панама, Белиз и т.п.).
Согласно оценкам международных экспертов, в последнее время в офшорах хранятся активы на сумму от 21 до 32 триллионов долларов США. По данным организации Tax Justice Network, из-за офшорных схем мир ежегодно теряет около 427 миллиардов долларов налоговых поступлений.
Борьба с офшорами
В 1990е—2000-е годы на фоне международных трансформаций, связанных с развалом соцлагеря и расширения в мире капиталистических отношений в сочетании с галопирующим распространением коррупции, произошел всплеск офшорного бизнеса, заставивший многие государства и международные организации приступить к минимизации связанных с ним рисков.
В национальных правовых системах различных стран стали возникать специальные перечни — «офшорные», «черные» и «серые», списки юрисдикций, не обеспечивающих обмен налоговой информацией. Компании, зарегистрированные в таких юрисдикциях, подвергались усиленному мониторингу или ограничивались в проведении операций (от тотальной заморозки до отдельных запретов — например, на участие в государственных тендерах). Все чаще заключались двухсторонние соглашения об обмене фискальной информации и избежании двойного налогообложения.
Однако главной проблемой для офшорного бизнеса стала активность международных организаций. Одна из таких структур — Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (Financial Action Task Force on Money Laundering — FATF). Она составляет свои «серые» и «черные» списки. Включение в них чревато серьезными проблемами с инвестициями и международными платежами. FATF преследует не офшоры, как таковые, а юрисдикции, создающие условия для отмывания «грязных» денег и финансирования терроризма, однако инструментарий подобных действий зачастую совпадает с офшорным.
Одна из рекомендаций FATF, создающих большую «головную боль» офшорам, —24-ая. Она требует прозрачности и контроля на бенефициарной собственностью. Раскрытие данных конечных собственников бизнеса в специальных реестрах и, тем более, открытая публикациях их списков, делает для многих коммерсантов бессмысленной регистрацию офшорных компаний.
Значительные препятствия офшорному бизнесу создает также Организация экономического сотрудничества и развития или ОЭСР (Organisation for Economic Co-operation and Development). Как пишет издание World Finance, две ее инициативы — Общий стандарт отчетности (Common Reporting Standard — CRS) и Глобальный минимальный налог (Global Minimum Tax — GMT) «напрямую бросают вызов структуре офшорных финансов».
CRS был запущен в 2014 году и обязал финансовые учреждения предоставлять информацию о владельцах иностранных счетов в пределах их законного местонахождения. По данным организации Tax Justice UK (TJUK), «CRS помог сократить уклонение от уплаты налогов не только благодаря информации об иностранных счетах, которую получили страны, но и благодаря своему сдерживающему эффекту».
Сама угроза разоблачения заставляет многие компании открывать данные о своей собственности. Однако лазейки существуют и в CRS. Часть стран не присоединились к инициативе, а США вместо нее используют собственный алгоритм FATCA, и это создает системные несовпадения. Сфера действия GMT также ограничена. Она распространяется только на транснациональные группы с выручкой свыше 750 миллионов евро.
И все же, как отмечает World Finance, «традиционные офшорные налоговые убежища, некогда являвшиеся символом секретности и безопасности для сверхбогатых, теряют свои позиции под растущим глобальным контролем. По мере роста давления со стороны международных налоговых реформ и мер по повышению прозрачности, богатейшие люди мира находят новые способы защитить своё состояние».
Как меняется офшорный бизнес в наши дни
По словам экспертов, офшорный бизнес не исчезает, как таковой, а адаптируется под происходящие вокруг изменения.
Дело не столько в том, что налоговые убежища исчезают, сколько в том, что они больше не выглядят и не работают так, как раньше. Традиционная модель заменяется новыми, более гибкими формами управления капиталом. В этом смысле «упадок» — это скорее эволюция, чем вымирание. История показывает нам одно: где течёт богатство, там появляются и новые решения
— пишет WF.
Возникают новые стратегии, направленные на налоговую оптимизацию: цифровые валюты, децентрализованные финансовые платформы, программы получения второго гражданства или целые частные островные проекты. Это заставляет традиционные офшоры стремительно меняться.
Ужесточение правил, усиление политического давления и потребность в прозрачности стали более заметными и вынудили отрасль адаптироваться. Некоторые из этих изменений раздвигают границы законности, в то время как другие представляют собой сложную этическую проблему. Но все они сигнализируют об одном: офшорное богатство никуда не исчезнет в ближайшее время, оно просто становится более сложным
— говорится в материале WF.
Одна из самых обсуждаемых сегодня тенденций — это предоставление гражданства за инвестиции (Citizen-by-Investment — CBI). За последнее десятилетие только на Восточных Карибах по этой схеме были выданы около 100 тысяч паспортов.
Часть экспертов скептически оценивают эффективность этого механизма — ведь в большинстве государств налогообложение зависит не от гражданства, а от резидентства. Но на практике — все гораздо сложнее.
Исследования последних лет показывают, что страны, практикующие CBI, демонстрируют резкий рост трансграничных депозитов. Вторые паспорта используются для обхода автоматического обмена налоговой информацией. Ведь в данном случае применятся как раз принцип контроля по гражданству. Более того, страна, применяющая CBI, выдавая паспорт, начинает воспринимать человека как своего гражданина и юридически защищать его имущественные права.
Если CBI — это политический обходной путь, то децентрализованные финансы (DeFi) — технологический. Платформы DeFi, основанные на технологии блокчейн, создают мир, где можно давать в долг, занимать, торговать и инвестировать, не посещая банк. Никаких посредников, никакой бумажной волокиты, только код. Теоретически это финансовая свобода, предоставляющая пользователям полный контроль и мгновенный доступ к мощным инструментам
— пишет WF.
Криптовалюты и DeFi-платформы позволяют проводить трансграничные транзакции, которые сложно отслеживать, регулировать или облагать налогом, особенно когда пользователи используют собственные кошельки или анонимные профили. Однако эксперты-скептики отмечают, что наличные средства решают эти задачи все равно лучше.
На практике DeFi функционирует в «серой зоне»: транзакции сложно отследить без привязки к личности, но как только эта привязка установлена, становится доступной и полная история транзакций. Сейчас по всему миру устанавливаются механизмы контроля «цифровых денег».
Ирония в том, что этот блокчейн, известный своей конфиденциальностью, также является необратимым публичным реестром. После привязки к личности пользователя вся история транзакций становится видимой. Криптовалюта не невидима, она постоянна. Это разделение может сделать DeFi эффективным инструментом обеспечения прозрачности или раскрыть множество финансовых махинаций
— отмечает WF.
Еще одна «альтернативная» офшорная схема, которая гипотетически может оказаться перспективной, — это покупка собственных островов или их искусственное создание за пределами исключительной экономической зоны какого-либо из государств.
Подобные попытки предпринимаются на протяжении примерно 50 лет, и пока что заканчивались фарсом. Однако кризис в сфере традиционного офшорного бизнеса может вдохнуть в идею новую жизнь.
Для того, чтобы гарантировать уплату налогов богачами и корпорациями, необходим целый комплекс мер, включающий тотальный обмен фискальной информацией, бенефициарную прозрачность и публичность, а также открытую корпоративную отчетность во всех странах. Деятельность международных организаций в этом направлении ведется, но сделать предстоит еще очень многое.
По словам экспертов, «налоговые убежища и юрисдикции, обеспечивающие конфиденциальность, не возникли в одночасье и не исчезнут быстро». Этот процесс зависит от политической воли — особенно, со стороны государств Глобального Юга.
Кроме того, элемент непредсказуемости вносят Соединенные Штаты, которые при президенте Дональде Трампе ограничили корпоративную прозрачность и вышли из переговоров по международному налоговому сотрудничеству.
Офшорная система часто адаптируется быстрее, чем правила, призванные её сдерживать. Даже если новые правила ужесточаются, те, кто стремится защитить своё богатство, всегда будут заинтересованы в поиске очередной лазейки, юрисдикции или цифрового обходного пути. Будь то децентрализованные финансы или вторые паспорта, сегодня стратегии сложнее отслеживать, и они всё чаще разрабатываются таким образом, чтобы оставаться в рамках закона. На самом деле изменились не намерения, а методы. И если регулирование не будет идти в ногу со временем, разрыв между практикой и политикой будет только увеличиваться
— отмечает World Finance.
Что такое торговый реестр?
В нашем видео мы рассказываем, что такое торговый реестр и что можно сделать, чтобы проверить контрагента.
Если вам необходимо проверить вашего иностранного контрагента, обращайтесь в компанию Schmidt&Schmidt.
Мы предоставляем услуги по получению выписок из торговых реестров более чем в 100 странах мира.
